Неточные совпадения
На оратора смотрели сердито хмурясь, пренебрежительно улыбаясь, а сидевший впереди Самгина бритый и какой-то насквозь серый человек бормотал, точно окуня
выудив...
— Это я вам принес живого сазана, Татьяна Марковна: сейчас
выудил сам. Ехал к вам, а там на речке, в осоке, вижу, сидит в лодке Иван Матвеич. Я попросился к нему, он подъехал, взял меня, я и четверти часа не сидел — вот какого
выудил! А это вам, Марфа Васильевна, дорогой, вон тут во ржи нарвал васильков…
Поговорит с каждым, удивит каждого своими познаниями, а от них больше
выудит…
Этой чисто купеческой привычкой насмехаться и глумиться над беззащитными некоторые половые умело пользовались. Они притворялись оскорбленными и
выуживали «на чай». Был такой у Турина половой Иван Селедкин. Это была его настоящая фамилия, но он ругался, когда его звали по фамилии, а не по имени. Не то, что по фамилии назовут, но даже в том случае, если гость прикажет подать селедку, он свирепствует...
Как нарочно, для подтвержденья слов моего отца, что с нами ничего хорошего не
выудишь, у него взяла какая-то большая рыба; он долго возился с нею, и мы с Евсеичем, стоя на мостках, принимали живое участие.
Я
выудил еще несколько плотичек, и всякий раз почти с таким же восхищением, как и первую.
Я
выудил уже более двадцати рыб, из которых двух не мог вытащить без помощи Евсеича; правду сказать, он только и делал что снимал рыбу с моей удочки, сажал ее в ведро с водой или насаживал червяков на мой крючок: своими удочками ему некогда было заниматься, а потому он и не заметил, что одного удилища уже не было на мостках и что какая-то рыба утащила его от нас сажен на двадцать.
Мне тоже захотелось
выудить что-нибудь покрупнее, и хотя Евсеич уверял, что мне хорошей рыбы не вытащить, но я упросил его дать мне удочку побольше и также насадить большой кусок.
Отец и Евсеич
выудили на раковые сырые шейки в самое короткое время очень много и очень крупной рыбы, особенно окуней и небольших жерехов, которые брали беспрестанно в глубокой яме под вешняком, около свай и кауза.
У нас поднялась страшная возня от частого вытаскиванья рыбы и закидыванья удочек, от моих восклицаний и Евсеичевых наставлений и удерживанья моих детских порывов, а потому отец, сказав: «Нет, здесь с вами ничего не
выудишь хорошего», — сел в лодку, взял свою большую удочку, отъехал от нас несколько десятков сажен подальше, опустил на дно веревку с камнем, привязанную к лодке, и стал удить.
Он стал думать, как бы и нам
выудить покрупнее.
Разумеется, под каретой были подвязаны четыре удочки с удилищами; мы с отцом и Евсеичем успели поудить и
выудили много прекрасных окуней, что несколько успокоило наше общее грустное состояние духа.
Рыбы поймали мало, но отец
выудил большого жереха, которого мне очень захотелось посмотреть.
Только к вечеру, когда солнышко стало уже садиться, отец мой
выудил огромного леща, которого оставил у себя в лодке, чтоб не распугать, как видно, подходившую рыбу; держа обеими руками леща, он показал нам его только издали.
Когда мы пришли, отец показал мне несколько крупных окуней и плотиц, которых он
выудил без меня: другая рыба в это время не брала, потому что было уже поздно и жарко, как объяснял мне Евсеич.
Но зато обе гостьи каждый вечер ходили удить со мной на озеро; удить они не умели, а потому и рыбы
выуживали мало; к тому же комары так нападали на них, особенно на солнечном закате, что они бросали удочки и убегали домой; весьма неохотно, но и я, совершенно свыкшийся с комарами, должен был возвращаться также домой.
Другой же сын их был в это время занят совсем другим и несколько даже странным делом: он болтал палкой в помойной яме; с месяц тому назад он в этой же помойне, случайно роясь, нашел и
выудил серебряную ложку, и с тех пор это сделалось его любимым занятием.
— Ах ты, дурная, дурная! да разве мы без билета его туда отдадим! А ты билетец возьми! По билетцу-то мы и сами его как раз отыщем! Вот выхолят, выкормят, уму-разуму научат, а мы с билетцем и тут как тут: пожалуйте молодца нашего, Володьку-проказника, назад! С билетцем-то мы его со дна морского
выудим… Так ли я говорю?
— А я тебя сегодня ночью во сне видела, — хохоча, рассказывала Людмила, — ты будто бы у городского моста плавал, а я на мосту сидела и тебя на удочку
выудила.
Грушина время от времени устраивала вечеринки для молодых людей, из числа которых надеялась
выудить мужа. Для отвода глаз приглашала и семейных знакомых.
Он до самого ужина просидел на берегу Кителя, забившись в густой камыш, и
выудил несколько крупных лещей, которыми изобиловали кинельские тихие воды.
Хотя я только от одного рыбака слышал, что он
выудил налима, но, судя по тому, что позднею осенью и в начале зимы налим берет со дна на обыкновенные удочки, насаженные рыбкою или куском рыбы и поставленные около берегов на ночь, — его очень можно
выудить, если удить ночью; но в это время года никто не станет удить по ночам.
Одного из самых крупных язей я
выудил на большого зеленоватого комара особенной породы, на крошечную удочку; зато я водил его около часа.
Я
выудил один раз неожиданно желтого карася на раковую шейку, предназначенную для линя: итак, караси могут брать и на рака.
Я сам видел плотицу в четыре фунта, но старые рыбаки рассказывали мне в Оренбургской губернии, что в старину попадалась плотва в семь фунтов: такую плотицу
выудить уже очень приятно.
Мне попадались реки; в которых плотва ни на что не брала, кроме червяка, [Один почтенный охотник (С. Я. А.) сообщил мне; что в реке Неме, протекающей близ г. Вереи, плотва, водящаяся во множестве, не берет совсем на удочку, так что в иной год
выудишь две или одну плотицу.] и то с хвостом, а это клев самый неверный; не знаю, чем объяснить такую странность: непривычкой ли к хлебу и зерну, или изобилием питательных трав и разных водяных насекомых?
Такая леса (из индийского ли она растения, или из сырца) сначала очень крепка, и с помощью хорошего удилища и осторожности можно на нее
выудить рыбу в четыре и даже в пять фунтов; но она скоро мшарится, то есть делается шероховатою, местами тонеет; высыхая на солнце, в сгибах трескается в длину и для уженья хорошей рыбы делается неблагонадежною, даже опасною.
Разумеется, язей таскали через голову, как плотичек, — итак мудрено ли, что
выуживали четвертую часть из числа попадавшихся?..
Тот уже не охотник, кто закидывает маленькую удочку на мелкую рыбу там, где клюет крупная: лучше просидеть или простоять несколько часов, ничего не
выудив, глядя на неподвижные наплавки, но ежеминутно ожидая богатой добычи, чем приняться за тасканье дрянных плотичек и, может быть, отогнать этим больших рыб.
Много есть рыбаков-охотников, которые целый век удят без прикормки и даже не находят в ней большой пользы, но последнее несправедливо: прикормка дело великое, и не только доставляет обильнейший лов, но дает возможность
выуживать рыбу в таком месте, где без прикормки вы бы никак ее не
выудили, и в такое время года, когда эта порода рыбы перестала уже брать.
Но, как счастливый игрок, без уменья, нередко, остается в проигрыше, так и счастливый рыбак, без уменья,
выуживает мало.
Один раз при мне
выудил рыбак красноперку (на раковую шейку) в три с половиною фунта; она была так красива, что мы долго любовались ею.
Мне самому удалось
выудить несколько сазанов от трех до четырех фунтов.
Переудивши в жизнь мою неисчетное множество карасей, я ни одного не
выудил тяжеле двух с половиною фунтов.
Мне много случалось удить в копаных прудах, где водились только караси и пескари, и я много раз имел случай видеть, как крючки с червяками лежат спокойно на дне или мотаются между стаями пескарей, не обращая на себя их внимание (причем нередко
выуживал я пескарей, задевая их снаружи, за бока), тогда как крючок, насаженный кусочком хлеба, едва коснется дна, то сейчас бывает ими окружен.
[Недавно я убедился, что налим может взять на удочку и в день: при мне один рыбак
выудил налима в два фунта на земляного червя, весною, в спущенном пруде.
Несмотря на мое присутствие, окуни не переставали гонять и ловить рыбу; я сбегал за своей удочкой и, насаживая мелкую рыбешку, лежавшую на берегу, и закидывая в самую середину стаи,
выудил тридцать хороших окуней.
Сам я
выудил окуня в три с половиною фунта и тяжеле его живых не видывал.
Ее можно
выудить только на самую маленькую удочку, насаженную на тоненького червячка или на крошечный кусочек хлеба, а всего скорее на муху; наплавок надобно пускать как можно мельче: она редко его погружает, но быстро тащит в сторону…
На одном месте никогда более пяти, много шести рыб не
выудишь.
Говоря об язях, я рассказал, как пятифунтовый язь был выужен за спинное перо; но тот же охотник
выудил щуку в восемнадцать фунтов за перо хвостовое, проколотое крючком.
В оправданье охотников можно сказать то, что на хлеб и зерна некоторые породы рыб, особенно хищных, совсем не берут; за что же рыбак добровольно лишит себя возможности их
выудить, лишится разнообразия добычи, столь приятного всякому охотнику.
Головлей удят и без грузила и без наплавка, на наплавную удочку средней величины, насаживая на крючок кобылку, жучка, муху или навозного червяка; это уженье производится на быстрых течениях реки; попадаются преимущественно средние головлики и редко крупные; впрочем, большого головля на такую лесу почти невозможно
выудить.
Без всякого сомнения, чем рыба больше, тем лестнее ее
выудить, а потому и огромные лещи, которые берут не часто, представляют для охотника заманчивое уженье; но тасканье лещей мелких, то есть подлещиков, весом фунтов до двух, которые берут беспрестанно, до чрезвычайности верно и однообразно, сейчас всплывают наверх, и неподвижные вытаскиваются на берег, как деревянные щепки, — по-моему, совсем невесело: я пробовал такое уженье, и оно мне не понравилось.
Удить его надобно на навозного червяка, но крупные берут охотнее на земляного небольшого червя; говорят, что елец клюет и на хлеб, но мне никогда не случалось
выудить ельца на хлебную насадку.
Приятность этого уженья состоит в том, что оно спокойно и что в позднее осеннее время нельзя в других местах
выудить никакой порядочной рыбы, кроме хищной; а из-под листьев мне случалось
выуживать хороших язей, головлей и очень крупную плотву: последняя брала на хлеб, а первые — на крупных земляных червей.
Выудивши щуку, много две, на одном месте, надобно перейти на другое, на третье место и так далее; то же должно сделать, ежели пройдет с полчаса, и щуки не берут: это верный знак, что их нет поблизости.
Я нигде не находил ершей в таком множестве, как в поемных озерах около Москвы-реки: там можно было их
выудить сколько угодно: двести, триста и более, зато крупные попадались редко, отчего уженье теряло свою заманчивость.
Для них также должен я сказать, что в том же году я
выудил щуку в три с половиною фунта на один волос из индийского растения, или сырца.
В некоторых водах они водятся в таком изобилии и с весны клюют так охотно и верно, что их можно
выудить невероятное количество.